Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Энциклопедичный YouTube

1 / 2

✪ Лекция 25. История Западнорусской (Литовской) митрополии

✪ Лекция 25. История Западнорусской (Литовской) митрополии. Ответы на вопросы

Субтитры

История Киевской митрополии

Домонгольский период (X - середина XIII века)

В 1441 году в Великом княжестве Московском был схвачен в Москве и затем бежал признавший Флорентийскую унию митрополит Киевский и всея Руси Исидор . В 1448 году собором русских епископов был избран в Москве новый митрополит Киевский и всея Руси Иона (возможно наречённый ещё в 1436 году патриархом при посвящении Исидора). Поставление Ионы считается началом фактической самостоятельности (автокефалии) северо-восточных русских епархий, хотя и не вызвало возражений со стороны Константинополя и было признано великим князем Литовским Казимиром IV (), санкционировавшим подчинение литовско-русских епархий митрополиту Ионе . Исидор только в 1458 году отказался от титула митрополита Киевского и всея Руси в пользу своего ученика Григория (Болгарина) , которого бывший константинопольский патриарх Григорий III Мамма назначил на западные русские земли с кафедрой в Киеве. Он и его преемники стали носить титул митрополитов Киевских, Галицких и всея Руси . По смерти Ионы () избранный в Москве митрополит Феодосий и его преемники стали носить титул митрополитов Московских и всея Руси , сохранив лишь формальное подчинение Константинополю.

Главным итогом этого периода стало приобретение христианством прав и положения государственной религии.

В параграфе 2.3. «Создание киевской митрополии при Ярославе Мудром» отражены и проанализированы процессы церковно-государственной политики Ярослава Мудрого, сопровождавшие оформление киевской митрополии.

Изменение канонического статуса русской церковной организации можно рассматривать в качестве важнейшего внутри- и внешнеполитического мероприятия в период единодержавия Ярослава. Перенос первосвятительской кафедры из Переяславля в Киев и возведение её в ранг митрополии означал перемену в отношениях между Киевом и Константинополем.

Под 1037 г. Повесть временных лет сообщила об основании в Киеве митрополии и строительных преобразованиях в городе. Новый комплекс города Ярославова уподоблял столицу древнерусского государства Константинополю и Иерусалиму 77 . Софийский собор, в котором прослеживаются новгородское архитектурное влияние 78 и влияние эсхатологических идей, заимствованных из Болгарии, стал центром этого комплекса.

М.Д.Присёлков вполне убедительно обосновал тезис о том, что появление в Киеве митрополии и митрополита Феопемпта 79 объяснялось ослаблением болгарского канонического влияния и изменениями во внешнеполитическом церковном курсе Киева. Появление на Руси митрополита, по мнению большинства исследователей, вписывалось в церковно-дипломатическую практику Византии и указывало на сближение церковных интересов Ярослава и Константинополя 80 .

В 1051 г. по воле Ярослава Мудрого на митрополию был возведён бывший священник княжеского храма в Берестове Иларион. Каноничность этого шага остаётся спорной. Традиционно этот связывается с изменением в русско-византийских отношениях 81 , осложнившихся после военного конфликта1043 г. 82 Однако уже в 1046 г. Русь примирилась с Византией. Возведение Илариона на митрополию не означало возникновения схизмы 83 и не предполагало полного церковно-политического разрыва с Константинополем 84 .

Деятельность Илариона ознаменована активным вовлечением церкви в решение политических и административно-правовых вопросов, возникновением идеи церковной автономии и установлением непродолжительного идейного союза между княжеской властью и церковью. Эти перемены нашли своё выражение в градостроительной символике Киева, политико-правовых идеях «Слова о Законе и Благодати», формулировании канонических и законодательных норм «Русской Правды» и первого судебного церковного устава.

Несмотря на то, что со смертью Ярослава Мудрого личность Илариона исчезает со страниц летописи и дальнейшая судьба первого русского ставленника на первосвятительской кафедре Руси не известна, Русь приобрела первый опыт церковной самостоятельности и полноценного союза церковной иерархии и княжеской власти.

Третья глава «Русская митрополия в период правления Ярославичей» . В данной части исследования отражены основные этапы развития института русских митрополитов в период правления сыновей Ярослава Мудрого и выявлены причины изменения числа митрополий. Установлена связь между деятельностью представителей высшей церковной иерархии и политическими интересами Ярославичей. Особое внимание уделено церковной политике Всеволода Ярославича и прослежена взаимосвязь между внутридинастическими процессами Рюриковичей и изменениями статуса митрополитов среди древнерусской знати и своего клира.

В параграфе 3.1. «Высшее церковное управление в годы “единства” Ярославичей» предпринята попытка реконструкции митрополичьего управления и церковно-государственных отношений в период т.н. «единства» триумвирата Ярославичей, т.е. до 1073 г., года изгнания Изяслава Ярославича из Киева совместными действиями младших братьев, Святослава и Всеволода Ярославичей.

В условиях сложной внутридинастической ситуации константинопольская патриархия сумела преодолеть автокефальные тенденции в русской церковной организации и восстановила свой контроль над киевской митрополией: Уже в первые пять лет правления Изяслава произошло отстранение от управления церковью первого русского митрополита Илариона и пресечено недовольство новгородского еп. Луки Жидяты действиями присланного из Константинополя митрополита Ефрема. Свидетельством сложности и неоднозначности возникшей вокруг киевской кафедры ситуации служит отсутствие в южном летописании известий об этом митрополите и совершенном им суде над новгородским епископом. Анализ источников позволяет сделать вывод, что такие свободные действия киевской иерархии могли стать результатом невнимательного отношения Изяслава к состоянию высшего церковного управления на Руси и недооценкой этим великим князем религиозно-политических возможностей иерархов. Об этом можно судить и потому, что после 1059 г. до 1068 г. личности русских иерархов более не привлекали внимание летописцев. Во второй половине 60-х – начале 70-х годов церковь вновь была вовлечена в череду народных волнений, имевших различную социальную основу. Практически во всех случаях действия восставших представляли угрозу для иерархов и обителей Киева, Новгорода, Ростова.

Обстоятельства восстаний в Киеве, Белоозере и Новгороде выявили ряд существенных недостатков в административном устройстве церкви: во-первых, отсутствие ясных границ между епископскими округами, что в целом соответствовало ситуации в межкняжеских отношениях 85 ; во-вторых, наличие на Руси нескольких церковных юрисдикций, в том числе и светских; в-третьих, отсутствие ощутимых успехов в миссионерской деятельности русской церковной организации; в-четвёртых, невысокий авторитет епископата в местной среде.

Празднования 1072 г, связанные с перенесение Ярославичами мощей Бориса и Глеба, вновь привлекли внимание летописцев к митрополиту и епископату. Консолидация Ярославичей способствовала укреплению авторитета церкви, а вместе с ней и авторитета киевских первосвятителей. Состояние высшего церковного управления в этот период соответствовало внутриполитической ситуации в Киевской Руси и отвечало особой форме совместного правления старших сыновей Ярослава.

Параграф 3.2. «Место митрополита и высшей церковной иерархии в политической жизни Руси при Святославе Ярославиче» посвящён анализу административно-канонической ситуации в киевской митрополии в период великого княжения Святослава.

В период смены власти в Киеве митрополит Георгий предпочёл удалиться из Киева в Константинополь. Не известно, когда именно русский первоиерарх выехал из столицы, однако ясно то, что это было связано, в том числе, и с церковно-политическими шагами Святослава. К этому времени на Руси возникла Черниговская митрополия во главе со святителем Неофитом. Сложившаяся ситуация таила опасность канонического разделения древнерусских земель между двумя митрополичьими центрами. Такое дробление церковных территорий не отвечало интересам находившейся на Руси греческой иерархии. Ещё одной причиной противоречий между Георгием и Святославом могла стать прозападная внешняя и династическая политика киевского князя. Киевские иерархи, выполнявшие обязанности легатов, не могли одобрительно относиться к сближению Киева и Германии.

В годы правления Святослава наблюдается возрастание претензий столичной митрополичьей кафедры к Печерскому монастырю. В результате обитель приобрела защиту и покровительство великого князя. Это надолго сняло остроту противоречий между митрополитами и монастырём преподобного Феодосия.

Осложнение отношений между Святославом и митрополитом по вопросам внешней политики не означало безусловного конфликта. Произошло обратное, укрепление канонических прав митрополита над церковью. В итоге, под 1072 г. ПВЛ официально известила об отсутствии в Киеве митрополита Георгия, отбывшего в Константинополь 86 . Следовательно, власть этого первоиерарха пользовалась признанием со стороны духовенства и определённой поддержкой со стороны князя.

Такая церковная политика Святослава заложила основу для поступательного развития митрополичьего управления на Руси. Теперь митрополиты для утверждения своих прав в церкви могли искать поддержку уже не в Константинополе, а в верхах восточнославянского общества.

В параграфе 3.3. «Церковно-княжеские отношения в период правления Всеволода Ярославича» проанализированы известия древнерусских источников о взаимоотношениях высшей церковной иерархии с Всеволодом Ярославичем.

Уже задолго до вступления на киевский великокняжеский стол Всеволоду удалось установить патримониальные отношения над русской церковной иерархией. Младший Ярославич нашёл опору своим политическим шагам не столько в монашестве, сколько в епископате. Время правления Всеволода характеризуется установлением союзнических и даже дружественных отношений между княжеской властью и митрополитами Киева и Переяславля.

Митрополиты и епископат стали регулярными участниками княжеских процессий, похорон и освящений родовых княжеских храмов. Эти изменения отражали, в том числе, тягу Всеволода к церемониям и этикетным формальностям, возникшим под влиянием Византии 87 . Наблюдается дальнейшее сближение монашества и митрополита. Это прослеживается в совместных богослужениях. Наконец, произошло изменение титулов, под какими упоминались великий князь и митрополит: «благоверный князь» и «блаженный митрополит». Это не только эпи-теты, порождённые смиренным благоговением летописца перед светскими и церковными властями. Митрополичья кафедра и княжеская власть переживали этап активного сближения. Расширение титулов русских предстоятелей выявляется и в характере надписей митрополичьих булл 88 .

Всеволоду удалось повлиять на выбор в Византии одного из митрополитов, митр. Иоанна-Скопца. В целом же время рассматриваемого великого княжения характеризуется появлением на митрополичьей кафедре ярких личностей: Иоанна I и Иоанна II.

Свидетельством ровного течения церковно-княжеских отношений стали похороны Всеволода, на которых впервые отмечено присутствие епископата. Возникшие перемены были следствием политической стабильности на Руси и установления доминирующего положения потомства Всеволода.

В четвёртой главе «Киевская митрополия в конце XI – второй половине XII вв.» проанализирована деятельность киевских митрополитов на завершающем этапе существования Киевской Руси, выявлена роль русских первосвятителей во время межкняжеских конфликтах этого периода, установлены закономерности во взаимоотношениях митрополитов с подчинённой им священной иерархией.

В параграфе 4.1. «Высшее церковное управление в период княжеских междоусобиц конца XI – начала XII вв.» отражена жизнь русской иерархии в период правления Святополка Изяславича и выявлены причины укрепления авторитета митрополитов в древнерусском обществе и церковной среде.

К началу правления Святополка отношение государства и высшей церковной иерархии переживали период стабильности, обеспеченный внутренним единством потомства Всеволода. Но церковно-княжеские отношения во время продолжительного великого княжения Святополка не были однозначными. Первые годы правления старшего сына Изяслава ознаменовались осложнением взаимоотношений киевского княжеского стола с Печерской обителью 89 , а между великим князем и митрополитом присутствует некоторое равнодушие. Примером этого может служить княжеский суд над Васильком Теребовльским. Если игумены постарались вступиться за опального князя, то митрополит остался к этому дело совершенно безучастным 90 .

Попытки привлечь митрополита к решению княжеских споров предпринял Владимир Мономах, попытавшийся в 1096 г. осудить Черниговского князя Олега за союз последнего с половцами и совершаемые ими грабежи 91 . Среди судей почётное место должны были занять митрополит, епископат и игумены 92 . Но суд не состоялся.

Вторая попытка привлечь киевского первосвятителя к решению межкняжеского конфликта, вызванного ослеплением Василька Теребовльского 93 , была предпринята киевлянами в 1097 г. после того как войска Владимира Мономаха подошли к столице. Жители города отправили своего первоиерарха в составе посольства, призванного примирить киевлян и Святополка с Владимиром Мономахом. В результате возник прецедент посредничества. В 1101 г., киевский митрополит вновь участвовал в примирении князей, но на этот раз уже Святополка и Ярослава Ярополчича 94 . Эти шаги русского первосвятителя привели к сближению института митрополитов с городской верхушкой и монастырями.

Вторая половина правления Святополка ознаменована прибытием на Русь нового русского предстоятеля, Никифора 95 , и сближением великого князя с Печерской обителью. Новый глава русской церкви был греком, рукоположенным в сан митрополита в Константинополе 96 . Деятельность нового митрополита ознаменовалась активизацией интеллектуальной жизни и регулярными известиями о назначении целого ряда епископов на Владимирскую, Переяславскую, Полоцкую, Черниговскую кафедры 97 .

При Святополке создаются условия для расширения церковного влияния на обширных пространствах Руси, а также для упорядочивания и стабилизации внутрицерковных отношений. Договорённости Любечского съезда закрепляли за конкретными княжескими родами «отчины». Принятые князьями решения способствовали установлению более ясных границ между уделами и позволили более чётко обозначить пределы церковных округов, совпадавших с границами княжеских территорий. В итоге возникли предпосылки для преобразования епископий в епархиальные административно-территориальные округа.

Параграф 4.2. «Социально-политическая роль высшей церковной иерархии в период правления Владимира Мономаха и Мстислава Великого» посвящён взаимоотношениям митрополитов с княжеской властью и социальными верхами древнерусского общества после киевского восстания 1113 г. Прослежены принципиальные изменения, произошедшие во взаимоотношениях великокняжеской власти с киевской первосвятительской кафедрой в первой трети XII в.

Княжения Владимира Мономаха и его сына Мстислава Великого объединяет прямая преемственность, личная глубокая религиозность этих князей, одинаковая расположенность к укреплению связей с высшей церковной иерархией, сохранение за Владимиром и Мстиславом особых патримониальных прав над русской церковной организацией. Поэтому годы этих великих княжений ознаменованы установлением стабильных отношений между митрополитами и великими князьями.

Сообщения древнерусских источников позволяют сделать вывод, что одним из инициаторов изменения принципа престолонаследия и возведения в 1113 г. на киевский стол Владимира Мономаха был митрополит Никифор. Киевский иерарх предоставил заговорщикам митрополичий храм для проведения веча, а после согласия Владимира Мономаха занять престол сам возглавил торжественную встречу великого князя.

Возникшая ситуация способствовала укреплению политического и канонического авторитета митрополитов. Возникший между митрополичьей кафедрой и великокняжеским столом союз способствовал установлению канонической власти митрополитов над Печерской обителью. Таким образом, была полностью преодолена монашеская оппозиция столичным первосвятителям-грекам. Произошло ослабление политического и идейного влияния обители преподобного Феодосия на княжеское окружение, что выразилось в передаче летописания в Выдубицкий монастырь.

Усилилось влияние митрополита на епископат. Киевские иерархи стали равноправными и непременными участниками политической жизни городской верхушки.

Впервые митрополиты получили право отстаивать перед князем церковные, прежде всего святительские права 98 , ходатайствовать за попавших в княжескую опалу 99 и научать князя основам христианской жизни 100 . Произошедшие перемены означали окончательное сближению статуса митрополита и епископата с городской и военной знатью.

К концу жизни Никифора наблюдается охлаждение его отношений с великокняжеской властью. Летописание сообщило о смерти этого первосвятителя с некоторым «равнодушием» 101 . Как правило, это связывается с антилатинской провизантийской позицией митрополита в отношении династических браков русских князей 102 и недовольством русского первосвятителя религиозной жизнью двора Владимира Мономаха 103 .

Активное участие митрополита в выборе и назначении кандидатов на епископские кафедры было характерно и для следующего менее яркого святительства митрополита Никиты 104 . Новый глава русской церкви прибыл на Русь в 1122 г. 105

В годы правления Мстислава произошло закрепление прежних канонических прав и политических возможностей митрополитов. Через год после смерти Владимира Всеволодовича умер митрополит Никита, дата смерти которого, как в своё время и прибытие на Русь (вероятнее всего в Киев) была обозначена точно 106 . На этот раз кафедра оставалась вдовствующей около четырёх лет.

Новый митрополит Михаил I прибыл на Русь за полтора года до смерти Мстислава Владимировича в 1130/31 г. 107 Мстислав предоставил Михаилу свободу канонических действия. Это способствовало укреплению власти присланного из Константинополя предстоятеля, который использовал её для защиты греческих интересов при выборе кандидатов на русские епископские кафедры. Действия нового митрополита привели к расширению греческого господства над русскими епископскими кафедрами 108 . Своими действиями великокняжеская власть способствовала пресечению возможности возникновения нежелательного политического союза между епископатом и удельными князьями.

В параграфе 4.3. «Власть митрополитов в 30-е – 60-е годы XII в.» проанализированы принципиальные изменения в объёме канонической власти митрополитов и отводимой им политической роли в исследуемый период.

К середине и второй половине 30-ых годов XII в., времени распада Киевской Руси 109 , русское высшее церковное управление в лице митрополита уже было вполне сложившейся силой, способной выступать с самостоятельной церковно-политической позицией. Наиболее наглядно эти новые качества митрополичьего управления проявились во время событий, связанных c именами митрополитов Климента Смолятича и Константина, а несколько позже – с личностью епископа Феодора.

Несмотря на то, что учреждение в 1136 г. смоленской епископии 110 произошло без активного участия киевского митрополита, а в 1186 г. новгородцы уже самостоятельно выбрали себе архиепископа 111 , это никак не ослабило каноническое влияние митрополита на эти кафедры. Действия смоленских князей и новгородцев уже не ставили под сомнение необходимость сохранения целостности русской церкви, поскольку кафедры не претендовали на полную автономию от Киева.

К середине XII в. произошло преобразование значительной части епископий, Киевской, Ростовской, Новгородской, Смоленской и контролируемых ими округов в епархии. Киевским митрополитам удалось добиться полного канонического контроля над большинством наиболее значимых епископских центров. Расширились судебные права митрополитов. Киевские святители получили возможность самостоятельно расправиться со сторонниками Климента Смолятича, а несколько позже митрополит даже совершил жестокий суд над епископом Феодором. При этом действия киевских первоиерархов встретили сочувствие и поддержку в княжеской среде. Решения митрополитов по вопросам церковного устройства больше не подвергались пересмотру, даже если при этом первосвятители Киева превышали свои канонические полномочия. В итоге, практически все епархиальные архиереи, даже Владимирские и Новгородские владыки, были вынуждены считаться с требованиями митрополита.

Возросли административные и экономические возможности митрополичьей кафедры. Киевский архиерей стал пользоваться новыми финансовыми и материальными возможностями, открывшимися перед ним, при рукоположении и награждении епископов. Важным изменением стало то, что монашество более не выступало в открытой оппозиции по отношению к митрополитам.

В отличие от иерархов конца X – XI вв., митрополиты уже умело лавировали между различными политическими силами Руси, находя поддержку не только в великокняжеской власти и городской знати, но и собственном епископате. Наиболее чётко эта сторона деятельности русских первосвятителей прослеживается в период конфликта середины XII в., связанного с именем Климента Смолятича. Противостояние между претендентами на древнюю кафедру было уже не только внутрицерковным, но и межкняжеским. В затянувшемся конфликте константинопольский патриарх сумел опереться на русских епископов Нифонта Новгородского и Кирилла Туровского.

Важнейшей переменой в жизни митрополитов стало их привлечение к решению политических противостояний. Церковная власть митрополитов стала силой, способной влиять на расстановку военно-политических сил на территории Руси. Примером этого служит первая самостоятельная первосвятительская поездка в Новгород. Согласно Никоновской летописи, в 1135 г., поддержав сторону великого князя, митр. Михаил наложил на Новгород интердикт (запрещение) 112 . Лишь специально отправленное к первосвятителю посольство примирило прибывшего в Новгород митрополита и поддержанных Нифонтом новгородцев 113 . Скорее всего, глава русской церкви отправился в мятежный Новгород не только как архипастырь, но и в качестве великокняжеского представителя.

При исполнении своих обязанностей митрополиты продолжали выступать союзниками великокняжеской власти в Киеве. Однако в отличие от событий XI в. этот союз был почти равноправным, поскольку обеспечивал не только внутрицерковную стабильность, но и способствовал сохранению авторитета великокняжеской власти.

В Заключении обобщены результаты и сформулированы общие выводы работы. На основе изучения комплекса отечественных и зарубежных источников, а так же выявленной научной литературы впервые теоретически осмыслена и решена важная научная проблема:

Реконструирована картина возникновения и развития института столичных митрополитов в Киевской Руси. При этом участие, роль и место первосвятителей в истории церковно-государственных и межкняжеских отношений в Киевской Руси рассматриваются в контексте изменения социально-политических и экономических реалий Руси и интересов высших церковных иерархов и княжеской власти.

Проведён комплексный анализ деятельности киевских митрополитов. Выявлены и систематизированы факты, убедительно свидетельствующие о том, что активность киевских митрополитов возрастала по мере обрусения древнерусского духовенства, сближения интересов церковной иерархии с политическими интересами княжеского рода, дружины и городской верхушки, укрепления взаимопонимания между митрополитами и великими князьями и претендентами на великокняжеский стол.

Прояснена роль церкви и её иерархии в лице киевских митрополитов в выстраивании и регламентации межкняжеских отношений, распространении религиозного просвещения, формировании политических идеалов. Показано, что отношения внутри правящего рода и городских верхов во многом определялись религиозными представлениями и формировались при деятельном участии церковной иерархии.

В том числе изучены процессы церковно-княжеских отношений, что позволило выявить генезис их особенностей и эволюцию на протяжении существования Киевской Руси, охарактеризован вклад ряда иерархов и великих князей в развитие восточно-славянских церковных институтов.

Установлено, что институт киевских митрополитов возник как результат деятельности великокняжеской власти. Жизнь и служение столичных первоиерархов были обусловлены интересами Византии, социально-политическими и экономическими реалиями восточно-христианского общества, состоянием межкняжеских отношений в древнерусском государстве. При этом влияние империи на процесс формирования высшего церковного управления имело ограниченный характер.

Показано, что объём канонических и политических полномочий киевских митрополитов на различных этапах развития Киевской Руси не был постоянным. В целом он изменялся в сторону постепенного увеличения. Это происходило по мере вовлечения митрополитов в политические процессы Древней Руси и в результате сближения интересов митрополии с интересами правящего рода, прежде всего, интересами великих князей или претендентов на великокняжеский стол. Наиболее наглядно этот процесс наблюдается в периоды совместной деятельности Ярослава Мудрого и митрополита Илариона, а несколько позже – Владимира Мономаха и митрополита Никифора. Судебно-канонические, экономические и административные права киевских митрополитов регламентировались на основе великокняжеских уставов церкви и византийского церковно-государственного законодательства.

Выявлено, что регламентация и постепенное усиление прав митрополитов стали ответом на процесс «обрусения» местного духовенства и епископата, являвшихся союзниками удельных князей и лидеров городских общин и представлявших серьёзный противовес греческому духовенству. На протяжении всего периода существования Киевской Руси основными источниками дохода митрополичьей кафедры помимо великокняжеской десятины оставались судебные сборы. Возрастание роли митрополичьего суда неминуемо вело к увеличению влияния митрополитов в христианской и политической жизни Руси.

Определено, что с середины XI в. укреплению авторитета митрополитов способствовали рост церковного сознания древнерусских элит и изменения в церковной кадровой политике империи и самих великих князей, способствовавших появлению на киевской первосвятительской кафедре митрополитов, обладавших высокими личными качествами: знатностью происхождения, начитанностью, красноречием и политической смелостью. Таковыми были Иларион, Ефрем, Иоанн I, Никифор.

Обосновано положение, что даже в условиях увеличения влияния митрополитов на жизнь своего диоцеза в период Киевской Руси оно в целом было ограничено волей великокняжеской власти. Данное обстоятельство во многом объяснялось греческим происхождением русских первоиерархов, выполнявших в том числе и дипломатические функции. Кроме этого, возникновению у митрополитов особого статуса способствовала политическая ситуация, вызванная процессами феодализации Руси и её высших слоёв. Во второй половине XI в. помимо киевской отмечено существование ещё двух митрополий: черниговской и переяславской. В 30-60-е годы XII в., по мере обособления Новгорода и Ростово-Суздальских земель, начался процесс постепенной церковной автономизации этих территорий от Киева.

Рассмотрев становление высшего митрополичьего управления в контексте истории церковно-государственных и межкняжеских отношений Киевской Руси, отметим, что со второй половины XII в. и в последующие столетия после распада древнерусского государства произошло значительное расширение обязанностей и прав русских митрополитов. Это объяснялось осознанием в церковной среде важности сохранения политического единства Руси, гарантом и символом которой прежде выступала великокняжеская власть. Именно это политическое единство обеспечивало целостность церковного канонического пространства. Поэтому дальнейшее увеличение полномочий киевских митрополитов и епископата в целом означало признание института киевских митрополитов в качестве важнейшего элемента социально-политической, экономической и культурной жизни Руси. Сами же киевские первосвятители стали неотъемлемой частью местных политических элит. В итоге, по мере ослабления политической целостности Руси напоминанием о некогда едином политическом пространстве стала выступать церковь в лице института киевских первоиерархов.

История Великой Отечественной ... становления системы высшего ... Иванович ... истории Руси , ... 07 ... Павел ... 00 ... церковно ... 02 ... управления специального ... П. П. Гайденко . – М.: ...

в 1468-1686 гг.ряд правосл. епархий под упр. митрополита Киевского и Галицкого в юрисдикции К-польского патриарха, отделившихся от общерус. митрополии. Образование З. м. стало следствием того, что Римская курия пыталась добиться признания Ферраро-Флорентийской унии правосл. населением Вост. Европы. С этой целью в окт. 1458 г. К-польский униат. патриарх Григорий III Мамма поставил на Киевскую кафедру митр. Григория (1458-1473), которого вскоре папа Пий II направил к польск. кор. Казимиру IV Ягеллончику с просьбой содействовать передаче Григорию Киевской кафедры из рук митр. св. Ионы , пребывавшего в Сев.-Вост. Руси. В Москве Григория не признали, но ряд правосл. епископов в Польше и Литве были вынуждены ему подчиниться. Вскоре Григорий под влиянием паствы, не желавшей находиться под властью папы, возвратился в Православие, а его митрополия вошла в юрисдикцию правосл. К-польского патриарха. Т. о., общерус. митрополия оказалась разделена на московскую часть под упр. автокефального митр. Ионы и польско-литов. часть (З. м.) под упр. Григория. В состав З. м. вошли епархии на территории Литовского великого княжества (Черниговская, Полоцкая, Смоленская, Туровская, Луцкая, Владимиро-Волынская) и Польского королевства (Галицкая, Перемышльская, Холмская). Первоначально резиденцией Западнорусского митрополита был Новогрудок, затем Киев и Вильно, но кафедральным городом остался Киев.

Особенностью положения правосл. Церкви на польско-литов. землях была зависимость ее от правителей Польши и Литвы, католиков по вероисповеданию. Свое право патроната, унаследованное от правосл. древнерус. князей, они использовали по преимуществу в ущерб интересам правосл. церковных учреждений, опека над к-рыми могла передаваться католич. феодалам и даже католич. церковным орг-циям. Светские власти вмешивались в назначения епископов и настоятелей мон-рей, передавая правосл. архиерейские кафедры и мон-ри мирянам, оказавшим услуги власти. Одним из последствий такого неблагоприятного положения стала слабость иерархических связей в З. м.: власть митрополита над подчиненными ему епископами была ограниченной, зависимость приходского духовенства от епархиальных архиереев - слабой. И архиереи, и приходское духовенство в большей степени зависели от светских патронов, чем от священноначалия. Власть К-польского патриарха над Киевским митрополитом также была незначительной и ограничивалась поставлением на митрополичью кафедру избранного в З. м. кандидата.

Существование З. м. осложнялось и тем, что Ягеллоны, Вазы и их преемники активно содействовали созданию в ее границах католич. еп-ств, поддерживали лат. Церковь в ее стремлении обратить православных в католичество. В связи с этим деятельность правосл. Церкви уже в кон. XIV - 1-й четв. XV в. была серьезно ограничена, это положение сохранялось и во 2-й пол. XV в.: действовал запрет на строительство новых правосл. храмов, права правосл. населения были ущемлены (правосл. знати в Великом княжестве Литовском не дозволялось занимать высшие гос. должности, правосл. мещане в городах Галичины (см. Галицкая Русь) не допускались в состав городских магистратов, не принимались в цехи, правосл. крестьяне должны были платить десятину на содержание католич. священников и др.). Несмотря на то что в 1-й пол. XVI в. в Великом княжестве Литовском ограничения, направленные против православных, уже не действовали (этому способствовало желание власти обеспечить их лояльность в борьбе с Русским гос-вом), относительно благоприятная ситуация не была надлежащим образом использована, чтобы усилить позиции З. м. и укрепить ее внутреннее положение.

В сер. XVI в. в Польско-Литовском гос-ве широко распространилась Реформация , что привело к переходу в протестантизм мн. правосл. магнатов и дворян. Начиная с 70-х гг. XVI в. и особенно в 1-й пол. XVII в. в результате активизировавшейся в ходе Контрреформации прозелитской деятельности католич. Церкви, главную роль в к-рой играл орден иезуитов , стал массовым переход западнорус. правосл. шляхты и городского мещанства в католицизм. Сменив веру, феодалы присваивали себе имущество находившихся под их опекой церковных учреждений. В результате этого перестали существовать мн. древние правосл. обители, епископские кафедры и мон-ри З. м. лишились части владений.

Активные попытки укрепить позиции Православия в Польско-Литовском гос-ве, прежде всего в Вильно и во Львове, делались объединениями правосл. мещан (братствами) и правосл. магнатами, в частности князьями Константином Константиновичем Острожским и А. М. Курбским . При участии рус. первопечатников Ивана Фёдорова и Петра Мстиславца появились первые правосл. издания, в кон. 70-х - 80-х гг. XVI в. стали создаваться уч-ща для правосл. молодежи (Острожская школа, Львовское и Виленское уч-ща), были написаны полемические произведения, направленные против католиков и протестантов. В посл. десятилетия XVI в. все эти начинания нашли поддержку у вост. патриархов - К-польского Иеремии II и Александрийского Мелетия I Пигаса .

Неоднозначными были действия западнорус. архиереев по отстаиванию интересов правосл. Церкви. Рубеж XV и XVI вв. отмечен рядом попыток епископов З. м. укрепить дисциплину и ограничить власть светских патронов над церковными учреждениями. Особо важное значение в данной связи имели решения Собора, созванного в Вильно в дек. 1509 г. митр. Иосифом (Солтаном) . Одновременно, желая получить равные права с католич. иерархами, нек-рые архиереи стремились к заключению унии с Римом, эту инициативу поддерживала гос. власть. В 1476 г. митр. Мисаил и в 1500 г. митр. Иосиф (Болгаринович) обращались к папам с предложением унии. Однако их попытки оказались безуспешными. Трудности, к-рые переживала З. м., усугублялись тем, что епископские кафедры часто оказывались в руках светских людей, к-рые покупали у польск. королей право управления епархиями и видели в своем сане лишь источник обогащения.

Вопрос о проведении реформ, которые могли укрепить З. м., обсуждался на Соборах, созывавшихся в Бресте в 1590-1594 гг. Киевский митрополит и епископы стремились упрочить свою власть и полностью распоряжаться доходами епархий, при этом они отказывались тратить средства на устройство типографий и уч-щ. Паства видела в епископах противников преобразований и добивалась их удаления с кафедр. Между епископами и братствами возникали конфликты, для решения к-рых последние обращались за поддержкой к высшей церковной власти - К-польскому патриарху. Братства просили о присылке Патриаршего экзарха для суда над недостойными иерархами, и их поддерживала правосл. шляхта.

Выход из ситуации противостояния со своей паствой подсказали митрополиту и епископам иезуиты, к-рые уже давно призывали духовенство З. м. подчиниться власти папы. В июне 1595 г. неск. западнорус. архиереев обратились в Рим с такого рода предложением. Оно было встречено благожелательно как папой Климентом VIII , так и польск. кор. Сигизмундом III Вазой . О подчинении Киевской митрополии Римскому престолу было объявлено 9 окт. 1596 г. на Соборе, созванном митрополитом и епископами в Бресте (см. Брестская уния 1596 г.). Власть папы не признали Львовский еп. Гедеон (Балабан) и Перемышльский еп. Михаил (Копыстенский) , значительная часть белого духовенства и монашества, все правосл. братства и правосл. шляхта во главе с кн. Константином Острожским. На Соборе, созванном в Бресте в те же дни правосл. противниками унии во главе с экзархом К-польского патриарха Никифором , было объявлено решение о низложении принявших унию епископов.

Кор. Сигизмунд III потребовал от своих правосл. подданных, чтобы они подчинились епископам-униатам. Униат. Церковь стала единственной в Речи Посполитой Церковью вост. обряда, признанной властью. Униат. иерархи при поддержке представителей власти и зачастую военной силы закрывали храмы, где служили не принявшие унию священники, правосл. мещане изгонялись из городских магистратов и цехов. К нач. 30-х гг. XVII в. уния утвердилась на большей части территории Белоруссии. Более слабыми были позиции унии на Украине, где в 1-й пол. этого столетия она распространялась гл. обр. на территории зап. епархий - Перемышльской и Холмской, а также на Волыни. На Украине правосл. духовенство опиралось на поддержку многочисленной правосл. шляхты, а со 2-го десятилетия XVII в.- на активную поддержку казачества. К 20-м гг. XVII в. на территории Речи Посполитой действовал один правосл. архиерей - Львовский еп. Иеремия (Тиссаровский) .

В 1620 г. Иерусалимский патриарх Феофан IV поставил для З. м. митр. Иова (Борецкого) и ряд епископов. Это событие вызвало резко враждебную реакцию властей Речи Посполитой, были изданы универсалы об аресте правосл. архиереев. В обстановке борьбы с униатами и поддерживавшей их гос. властью оживились связи православных из Зап. Руси с Москвой. Рус. правительство поддерживало поставленных патриархом Феофаном IV для З. м. епископов. Из Москвы поступала разнообразная помощь (деньги, церковные облачения, книги и др.) не только Киевской митрополичьей кафедре, но и мн. правосл. обителям и братствам.

В нач. 30-х гг. XVII в., накануне новой войны с Россией, стремясь обеспечить лояльность правосл. населения, власти Речи Посполитой признали право православных иметь собственную иерархию, подчиненную К-полю. Часть епископских кафедр, мон-рей и приходских церквей, находившихся в руках униатов, была возвращена православным. В состав Киевской правосл. митрополии вошла 1 епископия на территории Белоруссии - Мстиславская и 3 на территории Украины - Львовская, Луцкая и Перемышльская. Польск. власти не согласились с епископскими поставлениями 1620 г., и при участии правосл. шляхты были избраны новые архиереи во главе с Киевским митр. св. Петром (Могилой) . В годы его предстоятельства укрепилась власть митрополита над епископами, братствами и приходским духовенством З. м., чему способствовало и создание новых органов управления, в частности консистории. Благодаря усилиям митр. Петра возросли образованность духовенства и его пастырская активность. Имело большое значение и создание в 1632 г. 1-го на территории Вост. Европы правосл. высшего учебного заведения - Киево-Могилянской коллегии . Одной из важнейших задач свт. Петра и его окружения было дать систематическое изложение правосл. вероучения, на к-рое православные могли опереться в спорах с протестантами и католиками. Для этого было подготовлено «Исповедание веры», принятое на Соборе в Киеве в 1640 г. и получившее затем одобрение Церквей правосл. Востока на Соборе в Яссах в 1642 г.

Несмотря на все позитивные изменения, положение З. м. в Речи Посполитой оставалось неблагоприятным. Решения сейма нач. 30-х гг. XVII в. не были выполнены полностью, значительная часть церковного имущества, первоначально предназначенного для православных, осталась в руках униатов. Польск. власти разными способами содействовали распространению католицизма и унии. На правосл. иерархию оказывалось давление со стороны гос. власти, чтобы она начала переговоры о «новой унии» (в 20-х гг. XVII в. речь шла об объединении с униат. Церковью, позднее - о «новой унии» непосредственно с Римом).

Новый этап в истории З. м. был начат народно-освободительной войной укр. народа под рук. гетмана Б. Хмельницкого . После возникновения в 1648 г. Запорожского гетманства на территории Вост. Украины была прекращена деятельность униат. и католич. Церквей. Однако отношение к восставшим правосл. иерархии во главе с Киевским митр. Сильвестром (Коссовым) было сдержанным, т. к. он вел тайные переговоры с польск. властями. Митрополит и его окружение отнеслись отрицательно к воссоединению Украины с Россией в 1654 г., опасаясь подчинения З. м. Московскому патриарху. В ходе русско-польск. войны за укр. земли (1654-1667) среди правосл. западнорус. духовенства произошел раскол. Киевские митрополиты Дионисий (Балабан-Тукальский) , затем Иосиф (Нелюбович-Тукальский) ориентировались на тех гетманов (сначала И. Е. Выговского, затем П. Д. Дорошенко), которые, лавируя между соседями Украины, стремились добиться для Гетманства возможно более широкой автономии. Поэтому митрополиты покинули Киев, подчинявшийся власти царя, и поселились на Правобережной Украине, гл. обр. в резиденции гетманов Чигирине. Др. часть духовенства (ее наиболее яркими представителями были Черниговский архиеп. Лазарь (Баранович) и настоятель Киево-Печерского в честь Успения Пресв. Богородицы мон-ря архим. Иннокентий (Гизель)) выступала за тесную связь Гетманства с Россией, видя в этом гарантию сохранения Православия на Украине.

По Андрусовскому перемирию 1667 г. Левобережная Украина вместе с Киевом вошла в состав России, Правобережная Украина и Белоруссия остались в Речи Посполитой. При активном содействии польск. властей на белорус. и западноукр. землях началось восстановление позиций униат. Церкви. Решениями сеймов правосл. населению запрещалось выезжать за границу для поддержания сношений с К-полем. Неблаговидную роль в этом процессе сыграла группа правосл. епископов (главным был Львовский еп. Иосиф (Шумлянский)) и священников. Уже в 1677 г. эти люди тайно приняли унию и использовали свое положение для того, чтобы передавать приходы сторонникам унии. Становилось ясно, что Православие на украинско-белорус. землях могло сохраниться лишь при прямой поддержке со стороны России.

8 июля 1685 г. в Киеве на Соборе духовенства было принято решение об избрании Киевским митрополитом Гедеона (Святополка-Четвертинского) и о том, что он должен направиться на поставление к Московскому патриарху. Часть местного духовенства возражала против этого решения. 8 сент. 1685 г. в Успенском соборе в Москве патриарх Иоаким возвел Гедеона в сан митрополита Киевского. В 1686 г. К-польский патриарх Дионисий IV дал согласие на присоединение З. м. к Московскому Патриархату. Тем временем на территории Зап. Украины завершался процесс утверждения унии, к 1703 г. в Речи Посполитой осталась 1 правосл. епархия - Могилёвская (на белорус. землях).

Лит.: Чистович И. А. Очерк истории Западнорус. Церкви. СПб., 1882-1884. 2 т.; Левицький О., Антонович В. Розвiтки про церковнi вiдносини на Украïни-Руси XVI-XVII вв. // Руська iсторична бiблiотека. Львiв, 1900. Т. 8; Chodynicki K. Kościół prawosławny a Rzeczpospolita Polska: Zarys historyczny, 1370-1632. Warsz., 1934; Ульяновський В. I., Крижанiвський О. П., Плохiй С. М. Iсторiя Церкви та религiйноï думки в Украïни. К., 1994. 3 кн.; Макарий (Булгаков). История РЦ. Кн. 5, 6; Дмитриев М. В., Заборовский Л. В., Турилов А. А., Флоря Б. Н. Брестская уния 1596 г. и обществ.-полит. борьба на Украине и в Белоруссии в кон. XVI - нач. XVII в. М., 1996-1999. 2 ч.; Заборовский Л. В. Католики, православные, униаты: Проблемы в рус.-польско-укр. отношениях кон. 40-х - 80-х гг. XVII в. М., 1998. Ч. 1; Флоря Б. Н. Западнорусская митрополия: 1458-1686 гг. // ПЭ. Т.: РПЦ. М., 2000. С. 101-108; он же. Исследования по истории Церкви: Древнерус. и слав. средневековье. М., 2007. С. 233-434.

Б. Н. Флоря

Киевская (Русская) митрополия появилась во время Крещения Руси при князе Владимире в 988-989 гг. Поначалу кафедра митрополии находилась в Переяславе (сейчас – Переяслав-Хмельницкий) вплоть до постройки в 1045 г. Софийского собора в Киеве.

В отношении внутреннего управления митрополиты были вполне независимы от Константинопольского патриарха из-за удаленности Руси от Византии. Первоначально они все были уроженцами Византийской империи, пока в 1051 г. во время русско-византийской войны собор епископов не поставил первого русского митрополита Илариона.

Для митрополии большим ударом было разорение Киева монголо-татарами зимой 1240 г. Кирилл III, руководившей ею после нашествия Батыя и до 1281 г., организовал порядок взаимодействия с монголами, а также отверг унию с Римом. Однако он уже не мог управлять русскими церквями из разоренного Киева. За это время Кирилл дольше всего находился во Владимире, а его преемник Максим в 1299 г. там окончательно закрепился.

Перенесение кафедры митрополии на север-восток подвигло великого князя Галицкого Юрия Львовича просить об основании самостоятельной митрополии для его земель, но в 1325 г. митрополит всея Руси Петр переехал в Москву. При этом последующие митрополиты продолжали именоваться Киевскими.

Стоит отметить, что иногда Константинопольский патриарх назначал Галицких и Литовских митрополитов, а затем вновь упразднял эти западнорусские митрополии. Так, обособленная Литовская митрополия была известна с конца XIII в., а Галицкая была трехкратно учреждалась в XIV в. Пределы Киево-Московской и Киево-Литовской митрополий не были разграничены, что часто приводило к русско-литовским конфликтам. Несмотря на соборное постановление 1354 г. о нераздельности русской митрополии, Константинопольский патриарх Филофей разделил ее натрое: в 1371 г. он поставил в Галич митрополита Антония, а в 1376 г. – Киприана в Киев. Киприан был последним, кто смог объединить всю митрополию.

К 1430-м гг. снова возникла ситуация, при которой Киевскими митрополитами были избраны сразу три человека: епископ Рязанский Иона в Москве, епископ Смоленский Герасим в Великом Княжестве Литовском и Исидор в Константинополе. Исидор под влиянием византийского императора Иоанна VIII Палеолога принял Флорентийскую унию в 1439 г., а в 1441 г. прибыл в Москву, где был осужден собором русских епископов и бежал из заточения в Рим. После этого в 1448 г. митрополия с центром в Москве стала автокефальной (независимой), а в 1589 г. – патриархатом.

Взятие Константинополя турками в 1453 г. и усиление влияние католичества в Восточной Европе привело к окончательному распаду древней митрополии. 15 ноября 1458 г. бывший Константинопольский патриарх-униат Григорий III Мамма, уехавший в Рим, поставил нового Киевского митрополита Григория Болгарина. Римский папа Пий II передал ему девять епархий: Брянскую, Смоленскую, Перемышльскую, Туровскую, Луцкую, Владимиро-Волынскую, Полоцкую, Холмскую и Галицкую. Отказ Московских митрополитов от титула Киевских привел к тому, что только митрополиты Юго-Западной Руси сохранили его за собой. Последующая история Киевской митрополии являлась постоянной борьбой с экспансией католичества за сохранения православной веры. Особенно остро она обострилась с принятием в Речи Посполитой